Уникальный, удивительный проект камазистки и её соседей

Для спасения школы и села жители Кузьмино во главе с многодетной матерью своими руками отремонтировали пять брошенных домов для жертв домашнего насилия.

Село Кузьмино – в 220 километрах от Павлодара и 25 от райцентра Железинского района – стоит в красивейшем месте: берёзовые колки, летом – запах разнотравья.

Типовое здание местной основной школы на 192 места, которой в 2026 году исполнится 50 лет, встречает вас сразу на въезде. В советские годы здесь учились в две смены. В позапрошлом и прошлом учебном году был… один ученик. В следующем, благодаря Айжан КАРКЕНОВОЙ, будет 16. Ура! Школу теперь не закроют, а значит – у села есть будущее.

Эта история о том, что может сделать один человек. Женщина. В крохотном и довольно глухом селении. Или нет – это история о том, что может сделать женщина, рядом с которой живут такие же, как она, Люди.

— Никитку усыновили наши соседи ВОЛКОВЫ, – рассказывает мне местная жительница Айжан КАРКЕНОВА. — Их дети закончили школу, и больше там учеников не осталось, а они сами работают в этой школе. В селе около 80 жителей, в основном пожилые. Где было взять учеников? В 2023 году на начало учебного года был один Никитка, школа автоматически шла на закрытие. А без школы автоматом исчезают сёла. А я же столько кредитов набрала – на трактора, на технику, на КРС. Я в город не хочу. Мы с крокодильими слезами в акимат – помогите, не закрывайте! Есть же программа по переселению из южных регионов. Акимат нам помог, переселил одну женщину с семью детьми. Но, как вы знаете, эта программа где-то может работать, а где-то – не работает. Одним словом, приехала эта женщина, получила помощь от государства, мы тоже помогали – дом отремонтировали, перезимовала, и уехала с детьми назад, к себе домой, на юг.

Айжан с мужем Иззатом КАМЗИНЫМ помогали региональному центру поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, и, глядя на соседей, решили взять оттуда ребёнка, чтобы Никитка ходил в школу не один. Их собственные дети на тот момент были ещё малышами.

— Хотели, конечно, помладше, но привели Женечку, а у неё такие глазища! — говорит Айжан. — А пока в РЦПД оформлялись, я познакомилась с уполномоченным по правам ребёнка Сауле ШАКЕНЕВОЙ. И тут меня осенило: нужно помогать тем, у которых действительно нет крыши над головой. Теперь мне звонят из Домов мамы. Сначала позвонила Асель АБИШЕВА, руководитель павлодарского Дома. Нужно было срочно придумать, куда поселить женщину с тремя детьми, которую муж избивал, у неё на лице швы, а в Доме мамы приютить уже больше не могли. 25 августа прошлого года она к нам приехала, я показала каждый брошенный дом, рассказала, как я смогу их отремонтировать. Сауле Шакенева, у которой есть общественное объединение «Семья и дети», сняла рилс, который набрал миллион просмотров. Тут же пришло сообщение из Дома мамы Кокшетау, от которого я начала рыдать. Родная сестра заставляла Лизу, мать троих детей, которых нечем кормить, сдать их в приют. Не прошло и двух недель после приезда Лизы, как позвонили из Костаная. В их Дом мамы из Алматы сбежала Нафиса, гражданка Кыргызстана, имеющая вид на жительство, которую в кризисном центре южной столицы не оставлял в покое муж – лудоман и дебошир. Потом позвонила Галя – можно ли срочно приехать? Я говорю – подожди до весны, мы не успеваем дома ремонтировать. Но пришлось ускориться. У Лены двое детей приехали с ней, а старшая дочь Ариша жила у бабушки с дедушкой – приёмных Лениных родителей. Там она сломала нос пацану – пришлось срочно забирать её в Кузьмино.

Удивительные сельчане

Село Кузьмино очень дружное. Здесь есть свой мебельщик, сантехник, сварщик, строители, трактористы. Чтобы не просить у акимата, Айжан с мужем купили фронтальный погрузчик – чистить снег. Все жители собрались и своими руками построили кирпичную въездную арку в село, какую в других местах возводят за четыре миллиона бюджетных тенге. В другом месте Айжан вряд ли смогла бы реализовать свой социальный проект. А в Кузьмино дома для женщин, попавших в трудную жизненную ситуацию, Иззат и его школьные друзья ремонтировали собственными руками и за свой счёт. Понимая, что городским жительницам будет трудно в деревне, в каждом доме сделали душевую и туалет, выкопали септики, провели водопровод, сварили печку. Местные жительницы поклеили красивые обои.

Айжан завела гусят и в прошлом году даже вошла в тройку победителей конкурса «Одно село – один продукт» с брендом «Кузьминский гусь», хотя её основной бизнес – разведение КРС. Гусиный бизнес ей особых доходов не приносит. Но Айжан решила приобщать приехавших в Кузьмино женщин к сельскому труду. Сначала, конечно, моталась в райцентр, приводила в порядок их документы, помогала оформить им АСП. Но этого мало.

— Я хочу, чтобы женщины были трудоустроены, — говорит Айжан. — В прошлом году позвала их щипать гусей, поставила цену – тысяча тенге за голову, хотя везде в районе давали по 600. Кто-то пошёл? Все сбежали – не могу, руки болят. Лиза пощипала немного и заплакала. Пришлось нанимать женщин со стороны. Поняла, что гуси – это не их, труд должен быть ещё легче. Нужны бройлеры. Хочу строить мини-птицефабрику, чтобы бройлера вырастить за 42 дня. Щипать его будет перощипательная машинка, а у наших женщин задача – только присматривать. Я им говорю: вы на меня смотрите, учитесь – я всё успеваю, не жалуюсь. И не говорите, что у меня есть Женя, поэтому мне легко. Кризисные центры содержатся на огромные государственные деньги – там женщинам прививается иждивенчество. А они должны воспитывать своих детей достойными людьми. Только в деревне можно приучить к постоянному труду. Государство здесь очень помогает – кредиты дешевле, возможностей в сто раз больше. Мы в 2017 году начинали хозяйство с нуля.

Два танка – Айжан и Женя

С жителем села Кузьмино Иззатом городская девушка Айжан познакомилась на трассе, куда помчалась… переворачивать его КамАЗ. Крестьянское хозяйство Айжан и Иззата имеет загадочное название – «789.kz». Это номер КамАЗа Айжан. В свои 27 лет она имела фирму, занимавшуюся грузоперевозками. Нанимала пять-шесть КамАЗов, которые возили в Омск уголь, а обратно – отруби. Нужно было проезжать через весь город, и, по словам Айжан, если проезжали днём, это било по карману, поэтому старались ехать ночью.

— Когда кто-то из водителей уставал, начинал засыпать, я, чтобы не останавливать всю колонну, прыгала за руль – и мы ехали дальше, — вспоминает Айжан. — Потом мы с папой купили ещё и свой КамАЗ. Как-то подруга говорит: братишка перевернулся на КамАЗе на трассе. Я ей: «Где? Как? Дай телефон!» Звоню, спрашиваю – чем помочь? Он очень удивился: «С кем я разговариваю?» Оказалось, перевернулся прицеп. Отправила ему мужиков на подмогу, потому что если прицеп перевернулся, там может быть и дышло сломано, и всё до кучи – не соберёшь, он сам не поедет. Так и познакомились.

Переехав в село к мужу и открыв КХ, Айжан, помимо своего хозяйства, помогает соседям правильно подавать документы на субсидии. Пишет письма в Астану, и на основе её предложений депутаты инициировали поправки в законодательство. В частности, благодаря этим поправкам теперь заявки на субсидирование обрабатываются в порядке очереди, а не как раньше – чьи-то придерживали, а чьим-то всегда «зелёный свет».

14-летняя Женя в твёрдости характера и жизненной стойкости не уступает приёмной матери. Когда Айжан с Иззатом забирали Женю, своих детей у них было трое. А следом выяснилось, что Айжан беременна. У них была наёмная няня Наташа. Но Женя попросила: «Можно, чтобы она не приходила? Я сама буду ходить за детьми». И малыши от неё не отлипают – так и висят гроздьями.

— Я свою биологическую маму всегда просила родить мне братика или сестрёнку, но ей сделали операцию и она не могла, — вспоминает Женя. — В РЦПД я попала в 11 лет, к маме с папой – в 13. Постоянно директору говорила: найдите мне приёмную семью! Хотя было понятно, что в таком взрослом возрасте меня уже никто не возьмёт, и я уже прошла комиссию, чтобы ехать в детский дом. И добилась своего!

Женя плачет только тогда, когда вспоминает бабушку, которая её практически вырастила, но умерла очень рано. И без особых эмоций рассказывает о последних днях перед тем, как её отправили в РЦПД.

— Я сама позвонила своим учителям и сказала, чтобы меня забрали в центр, — рассказывает она. — Это было на Новый год, и я неделю ночевала у чужих людей. Дома было холодно, полная антисанитария, там пили. До этого учителя меня три года хотели отправить в РЦПД, но я просила определить в интернат – всё ждала, когда мама исправится. Они меня всегда слушали – куда я говорила, туда и отправляли.

— Тебе, наверное, ангел-хранитель помогает, – говорю я.

— Это бабушка, — отвечает Женя. — Она умерла, когда ей было всего 57 лет. Я была её самой любимой внучкой и тоже её обожала. Это по-любому она помогает с того света. Сейчас перехожу в девятый класс, потом буду учиться в Железинке в десятом и одиннадцатом. И поеду поступать в Караганду в академию МВД. Папа (приёмный – О. В.) сказал. У нас же почти вся семья – полицейские: тёти, дяди. Папа переживает, чтобы меня никто не обижал.

…Две женщины, переехавшие в Кузьмино из Дома мамы, за год вышли здесь замуж за местных работящих мужчин.

Фото: © ShapalaQ.kz / Ольга Воронько.

ДЕЛИТЕСЬ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУЖДАЙТЕ СТАТЬЮ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!